подошел мужик с артефактом.

— Имя, — спросил он, сверяясь со списком.

— Солнцев Борис Иванович, — ответил я.

— Есть такой, — дежурным голосом, даже не смотря на меня, он протараторил. — Сейчас к тебе будет применена магия печатей, которая гарантирует твою службу на стене сроком… — он замолчал, видимо, проверял, кто я такой. Потом продолжил, — на один год. Не рекомендуется покидать пределы части. Вытяни руку.

Только я начал движение, как мою конечность схватили военные с оружием, забрали кофту, обнажив кожу. Проверяющий приложил, так и не понял, что это. Место на руке вспыхнуло, и я почувствовал магию, которая проникала в мое тело. Несколько секунд, и все, следующий. Посмотрел, что мне оставили — будто синяк с каким-то рисунком. Магия печатей, значит? Интересная штука, на каком-то этапе может заменить мой голос бога.

Пришлось ждать, пока процедуру «принятия присяги» закончат. Через пару часов все, как идиоты, разглядывали свои отметины. К нам снова подошел военный, на этот раз другой. Спрашивал ФИО и указывал, куда нужно идти. Вариантов сбежать не было.

Хотя один паренек впал в истерику и ринулся в сторону. Кричал, что не пойдет на корм монстрам. Его пытались успокоить, но он только больше орал и плакал. Выстрел в голову — хорошее лекарство от хандры. Больше никто не дергался. Все послушно, как стадо баранов, шли туда, куда скажут.

Меня привели в какой-то грузовик. Я залез кабину. Темно, окон нет, все закрыто тентом. Слышу только голоса, надеялся, что найду Ольгу, Володю или кого-то еще. Ребята не откликнулись на мой зов. За мной залезали следующие везунчики, через полчаса мы поехали.

Вспомнил, как добирался от особняка отца до вокзала — такие же роскошные и удобные скамейки. Если бы не ухабы, кочки, дорого была бы приятнее, а так задница отбилась почти сразу. Девушки возмущались, что это нечеловеческие условия. Когда те, кто не держался, пару раз слетал мордой в проход, разговоров стало существенно меньше.

Словно на коне, а не в современном грузовике. Дорога тянулась, все уже стали порядком уставать. Мы остановились, услышал, как открывались какие-то ворота. Проехали чутка, и снова остановка. Отдернули тент, в кабину проник свежий воздух и свет. Глаза ничего не видели, просто белое пятно и голос.

Нам приказали вылезать. Ни о каких манерах и этикете никто уже не думал, все рванули к выходу. Я же спокойно дождался, пока все торопыги выпрыгнут, только потом спокойно поднялся и спустился.

Огляделся по сторонам. Вокруг густой и непроходимый лес. Мы как будто на какой-то площадке: много казарм, свет от фонарей и дорожки. Помимо нашей толпы, которая уже куда-то расходилось на территории, много военных. У одной части оружия не было, а другая — с ружьями и револьверами.

А вот и она — стена. По высоте, не знаю, метров двадцать, толщину не берусь сказать. Удивило, что она вся из монолитов. Где они столько взяли? Местами на ней трещины вперемешку с мхом и лишайником. Сразу вспомнил про то, как нас называли — шпаклевка. На самом верху проволока и какие-то устройства.

Эта «перегородка» уходила и влево и вправо, конца и края не видно. Периодически раздавались разряды тока или молнии, будто кто-то нарывался на защиту. Кстати, какое сейчас время года, а то прохладно? Точно не зима, скорее всего, осень или весна.

Пока крутил головой и разглядывал куда, меня занесло, заметил, что рядом стоит паренек, тоже любуется стеной. Огромный, метра два ростом, в плечах раза в полтора шире меня. Блондин с ярко-голубыми глазами. На шее вспучены мышцы, хотя он одет в спортивный костюм. Его как будто из камня вытачивали. В моем мире таких называли големами.

— Привет! — обратился я к нему, потому что закралась одна мыслишка, кто это может быть такой. Кажется, про «большого» говорила Царева, она его присмотрела для «команды».

Парень посмотрел на меня и попытался улыбнуться, вышло жутко. Так, если бы он скалился перед тем, как планировал убить. Но я не сдался.

— Я говорю: «Привет». Ты вообще понимаешь человеческую речь? — решил немного пошутить, вдруг эта махина в шоке.

— Понимаю, — ответил он. Голос такой грубый, словно ветер о стены стучится и никак не может выйти наружу.

— Отлично! — улыбнулся я в надежде показать, как это делается. — Меня зовут Борис Иванович Солнцев, — повернулся к нему нашивкой.

— А, понятно, — отрезал паренек.

Тугой, что ли? Уже не уверен на его счет. Он смотрел на меня, и в его глазах теплился разум. Только я решил идти в ту же сторону, куда ползли все из нашего грузовика, как парень ответил:

— Я. Ну, это самое… Зовут меня… — он как будто слова подбирал, чтобы сказать то, что хочет. — Мясоедов Виктор Анатольевич. И денег у меня нет.

Прогресс. Такими темпами я скоро узнаю, что он из сибирской зоны. Хотя и говорить об этом не нужно. Он достал нашивку. Мясоедовых, очень богатый род. Я бы даже сказал, что они — обеспечение Марковых, и это будет правдой. Занимаются всем, чем только можно: продажа зелий и артефактов, охрана, магические кристаллы, есть рудники, перевозки, да чего там только нет. Любое дело, в котором крутится много денег.

Вот только Виктор не выглядел богато — одет в поношенный спортивный костюм, на котором виднелись заплатки. Я покрутил головой, потому что подумал, что мерещится. Так не одеваются даже граждане. Передо мной будто не аристократ, а простолюдин какой-то. В голове прокручивал его фамилию снова и снова, чтобы найти ошибку. Но ее не было, нашивка точно определила, кто он такой. Зачем этот парень вообще вспомнил про деньги и сказал мне, что не даст их?

Потом. Сейчас пойду за всеми. Народ брел крайне медленно, будто на казнь. Мы дошли до большой казармы, всего человек сто максимум. И я увидел своих. Ольга стояла рядом с Елизаветой, поблизости, прислонившись к стене, читал какую-то книгу Володя. Виктор почему-то шел за мной.

Подойдя ближе к своим, я сразу заговорил:

— Народ, рад вас всех видеть, — все-таки по моей части больше приказы отдавать, оратором никогда не был. — Не теряемся. Я думаю, всем стоит попасть в один отряд.

Глаза Елизаветы сверкнули от моих слов. Она хищно улыбнулась и подмигнула мне.

— Полностью согласна, — взяла сразу слово Царева. — Вот только нам точно нужна сисястая блондинка? Она же просто божий одуван. Ее использовать лишь как приманку на монстров.

— Спасибо большое, Елизавета Сергеевна, за твое едкое мнение. Впрочем, оно под стать тебе. Язва! — возразила Ольга, запихав руки под груди, отчего они стали только больше. Часть парней сразу перевели на нее взгляды.

— Дамы, — улыбнулся я. — Давайте не будем, хорошо? Суть такая: или мы в одном отряде, или нет. Все ваши внутренние разборки меня не касаются.

— А ты знаешь, как сделать так, чтобы нас всех запихнули к одному сержанту? — взял свое слово Володя, не отрываясь от книги. Нужно будет посмотреть, что там такого интересного он читает.

— Придумаю, — ответил я.

— О! Ты Большого нашел? — удивилась Царева.

— Это Мясоедов Виктор Анатольевич, — представил я груду мышц.

— Денег у меня нет! — сразу выдал великан, чем погрузил всех в шок.

— Витя, боже мой! Никому твои деньги не нужны! Тем более здесь, на стене, — тихим и спокойным голосом я успокоил здоровяка, повернувшись к нему.

(Вот так у меня получилось представить с помощью нейросетей Мясоедова Виктора Анатольевича)

Володя закатил снова глаза после оценки Мясоедова. Царева с Обручевой пускали друг другу колкости. Перепалка нашей команды мечты продолжилась, а я задумался над словами Борзова.

Смирнов посоветовал найти одного человека. Я отошел от группы и двинулся к военным с оружием. Смотрели они на нас, как на детишек в песочнице, жрущих этот самый песок. Вроде тупо, но так забавно наблюдать.

— Уважаемый, — обратился я к пареньку лет двадцати. — Подскажи, а тут есть такой человек, Твердохлебов Самсон Андреевич?

Военный отвлекся от рассматривания детишек и взглянул на меня. Я был выше его и в плечах шире. Почему-то он рефлекторно потянулся к револьверу.

— А тебе чего надо? — спросил он. — Жди, сейчас вызовут на распределение.

— Отлично, мне бы первому пойти. И ты не ответил на мой вопрос, — решил не упускать возможность узнать то, что мне нужно.

— Первому?